Истребители зомби

Анна Краснопёрова поговорила со своим преподавателем — доцентом журфака МГУ Дианой Платоновой, к.ф.н., которая занимается исследованиями в области социологии журналистики.

Сейчас все говорят об информационной войне, поэтому сразу хочу спросить, считаете ли вы, что ситуацию, которая сейчас происходит в СМИ, можно назвать настоящей информационной войной?

 

Конечно, сейчас период информационной войны. Мы наблюдаем все ее признаки: воздействие на массовое сознание, создание информационного шума, навязывание чуждых целей, искажение фактов и навязывание эмоционального восприятия, выгодного  каждой из сторон. Все это происходит с использованием СМИ и каналов массовой коммуникации (социальные сети, блоги, фильмы, литература, искусство и проч). Причем разделение «свой-чужой» происходит на всех уровнях жизни общества, вопль до личного (внутри семей).

Как обычному человеку разобраться в том, кто говорит правду? Вообще возможно ли это?

О какой правде идет речь? У каждой из сторон правда своя. Если взять арабо-израильский конфликт в качестве примера, то у каждой стороны свое видение ситуации. Израильтяне считают, что они живут мирно и никого не трогают, а арабы на них нападают  — и это правда. Арабы считают, что их 60 лет назад выгнали с земли, где они жили тысячелетие и оккупировали — и это тоже правда. Из всей общей картины каждая сторона подает те факты, которые выгодны этой стороне и играют на поддержку ее позиции. То же самое наблюдается в любом другом информационном противостоянии. Если речь не идет о подаче вымысла под видом фактов (это бывает нечасто, при современных коммуникационных технологиях прямой обман очень быстро раскрывается), то можно говорить о попытке понять общую картину противостояния и отличить собственно факты от их интерпретации. Тут может помочь поиск альтернативной информации,  умение сопоставлять и критически анализировать прочитанное/увиденное/услышанное.  Вся сложность ситуации информационной войны и состоит в том, что подается только часть информации, факты заменяются их трактовкой. Используются и другие приемы манипуляции.

Какие люди больше других подвержены тому, чтобы попасть под влияние?

Под влияние, в той или иной мере, попадают все люди, которые пользуются СМИ. (Собственно это и было доказано пропагандой Геббельса). К манипулятивным технологиям менее восприимчивы люди с более широким кругозором, с навыками критического мышления, умеющие анализировать информацию и готовые тратить время на поиск альтернативной. Поэтому при ведении информационной войны  интеллигенция (и просто хорошо образованные люди) первой попадает под удар со стороны «своих». Если попытка понять ситуацию сводится к просмотру ленты новостей в Facebook, или просмотру топа новостей Яндекса, или к прослушиванию новостей за 1 минуту  на музыкальной радиостанции, то шансов избежать манипулятивного воздействия СМИ практически нет. Если человеку проще разделить мир на черное и белое, на своих и чужих, чем разбираться в тонкостях и нюансах и пытаться проанализировать социальные процессы, то он  с огромной долей вероятности попадает под манипулятивного воздействие СМИ

Часто журналисты сами оказываются эмоционально вовлеченными в войну, поэтому им бывает сложно сохранять объективность. Что с профессиональной точки зрения в таких ситуациях нужно иметь ввиду и как абстрагироваться?

Это вопрос скорее к психологам. Для журналиста работают те же правила, что и для аудитории: не забывать об альтернативной точке зрения, проверять информацию, изучать источники, транслирующие точку зрения оппонента (и не только оппонента — ведь точек зрения на конфликт можем быть много).  Это поможет не зацикливаться на единственном взгляде на проблему. Ведь журналист, как и аудитория, попадает под воздействия СМИ, хоть и в меньшей степени.

Но если журналист освещает боевые действия с одной из сторон, то вероятность эмоционально включиться практически стопроцентная — журналист вместе с участниками боевых действий прячется от обстрелов, боится авиаударов. Даже если он изначально сочувствует не той стороне, деятельность которой он освещает, то общий пережитый боевой опыт заставляет его все ближе принимать позицию тех, с кем он воюет плечо к плечу.

Можно ли сказать, что вовлеченность в информационные войны и манипулирование пагубно сказывается на социализации и в целом внутренних социальных связях в разных сообществах?

Я бы не употребляла слова «пагубно». Сообщество, живущее в системе «свой-чужой» жестче структурируется. Меняется структура социальных связей. На первый план для поиска референтных групп (близких по духу или интересу сообществ) могут выступать не те признаки, которые важны в «мирное» время, а отношение к инфоповоду. Водораздел может проходить даже через семьи. Кроме того, на второй план отступают все другие аспекты социальной жизни. И союзники/единомышленники/друзья ищутся в первую очередь по их отношению к поводу информационной войны, а не по отношению к другим, возможно более важным для человека в обычной жизни, аспектам социальной действительности. Конечно, горизонтальные связи трансформируются: те, что были раньше, разрываются, но образуются и новые (хотя как только прекратится информационное воздействие и манипулирование, они, с высокой долей вероятности, разорвутся).

Есть ли способы защититься от травматического воздействия инфовойн?

Способ защититься один — выключиться из процесса коммуникации. Но это практически невозможно (если не стать отшельником). Минимизировать влияние можно только пониманием того, что происходит: информационная война, трансляция только одного, ангажированного, взгляда на ситуацию, подверженность значимых людей информационному воздействию и прочее.

Если при анализе полученной информации задавать себе вопрос «зачем мне это говорят?», а не «правда ли это?», то можно прийти к более полному пониманию происходящего. А, следовательно, и минимизировать травмирующее воздействие информации.

Читайте наши статьи на Дзен