«Милая старушка»: почему русские классики так писали про 35-летних женщин
В прежние времена, когда браки совершались между лицами, едва достигшими возраста половой зрелости, старость подкрадывалась к людям весьма быстро. Женившись в 15—17-летнем возрасте, молодые люди к 35 годам уже обзаводились внуками, а значит, став бабушками и дедушками, переходили в категорию пожилых людей.
Свою лепту в процесс скорого состаривания вносило отсутствие широкого спектра косметологических средств и процедур, а также достойных стоматологических услуг. Сухая морщинистая кожа, впалые щеки и измененный овал лица из-за вырванных зубов, изношенность организма женщины из-за частых родов не способствовали сохранности красоты облика.
Подтверждение этих слов можно обнаружить в произведениях русской классической литературы, авторы которой описывали реалии современной им жизни.
Мама Татьяны Лариной
В поэме Александра Пушкина «Евгений Онегин» читатель несколько раз встречает строфы, посвященные матери Татьяны Лариной – Прасковье, которую автор между делом именует старушкой. Вот несколько примеров: « Увы, Татьяна — не дитя, старушка молвила, кряхтя» (глава VII, строфа XXV), « А кстати, Ларина проста, но очень милая старушка» (глава III, строфа IV), «Старушки с плачем обнялись, и восклицанья полились» (глава VII, строфы XXXIX. ХL).
А между тем, если провести небольшой анализ, выясняется, что Прасковье Лариной максимум могло быть 38 лет, но скорее всего 35.
Поскольку в тексте отсутствуют упоминания о наличии у Прасковьи детей, умерших в младенчестве, можно предположить, что 17—18-ти летняя Татьяна была ее первенцем. Прибавив к возрасту старшей дочери вероятный возраст выхода замуж маменьки, пусть с превеликой натяжкой это будет 20 лет, получается, что старушке Прасковье Лариной было всего-навсего 38 лет.
Муж Татьяны Лариной
В этом же произведении читатели знакомятся с еще одним классическим «стариком», предстающем в образе мужа Татьяны Лариной. Знаменитый литературовед Юрий Лотман, досконально изучив поэму, пришел к выводу, что безымянный генерал, по современным меркам, являлся человеком в самом расцвете сил.
Расхожее мнение о его старости, скорее всего, возникло из-за его высокого военного звания, чтобы дослужиться до которого, необходимо было потратить многие годы жизни.
Однако действия романа в стихах разворачиваются в 1820-х годах, в эпоху так называемых молодых генералов, получивших высокий армейский чин за доблесть против наполеоновских войск на полях сражения Отечественной войны 1812 года.
Сложив все воедино, Лотман пришел к выводу, что родственник Онегина князь N, с которым они вспоминали юношеские «проказы, шутки прежних лет», вероятнее всего, лишь на несколько лет старше Евгения. Таким образом, в 1824 году ему стукнуло приблизительно 34 года, но поскольку он был вдвое старше своей жены Татьяны, Пушкин назвал его стариком.
Персонажи Льва Толстого
Среди огромного числа персонажей, задействованных в разных произведениях Льва Толстого, есть такие, которые незаслуженно причислены им к старикам и старухам.
В многотомном романе «Война и мир» эта незавидная участь выпала на долю матери Наташи Ростовой, по совместительству ее тезке – Наталье Ростовой, которой на момент начала повествования было всего 45 лет.
Называя ее изначально старой графиней, Толстой в одной из сцен описывал, как она молилась «… вздыхая и кряхтя… без накладных буклей и с одним бедным пучком волос…», а в другой радовалась «трясясь всем телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом…».
Более в выгодном свете писатель представил владелицу светского салона Анну Шерер, которая «несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов».
Едва ли подходит под определение старика герой романа «Анна Каренина» — Алексей Каренин, которому было всего лишь 44 года.
А в повести «Юность», описывая клан Епифановых, писатель замечает, что « семейство их состояло из матери, пятидесятилетней вдовы, еще свеженькой и веселенькой старушки…».
Ассорти
Николай Гоголь возвёл в ранг старухи 40-летнюю мать Остапа и Андрия из повести «Тарас Бульба». Называя её «бедной старушкой» он отмечает, что «молодость без наслаждения мелькнула перед нею, и её прекрасные свежие щёки и перси без лобзаний отцвели и покрылись преждевременными морщинами…».
Иван Тургенев, рассказывая в романе «Дворянское гнездо» о матери Варвары Коробьиной также использует слово старуха, при том, что без стеснения указывает её возраст: «Рядом с ней сидела сморщенная и жёлтая женщина лет сорока пяти …с беззубою улыбкой на напряжённо озабоченном и пустом лице…».
В поэме Николая Некрасова саму себя называет старухой 38-летняя крестьянка Матрена Тимофеевна.
Михаил Лермонтов в «Герое нашего времени» превратил в старика штабс-капитана Максим Максимыча, который на вид «казался лет пятидесяти», и «обозвал» пожилой дамой княгиню Лиговскую – «женщину сорока пяти лет».
Не церемонился со своими персонажами и Максим Горький, который в повести «Мать» назвал пожилой старухой 40-летнюю Ниловну, прожившую всю жизнь «в тревожном ожидании побоев».
Зато старушонку-процентщицу Алёну Ивановну зарубленную топором Родионом Раскольниковым в романе Фёдора Достоевского «Преступление и наказание» вполне можно отнести к разряду пожилых людей, поскольку её возраст определён 60-ю годами.
А блуждающая по интернет – ресурсам информация, что ей шёл 43 год жизни, вызвана банальной путаницей фактов, ведь именно столько лет было матери Раскольникова — Пульхерии Александровне. К слову автор рассматривал этот возраст как старость, так как, описывая внешность этой героини, заметил, что, несмотря на годы «лицо её все ещё сохраняло в себе остатки прежней красоты, и к тому же она казалась гораздо моложе своих лет, что бывает почти всегда с женщинами, сохранившими ясность духа, свежесть впечатлений и честный, чистый жар сердца до старости…».
