Троицын день: живые и мертвые
Троицкая неделя – время взаимодействия, взаимопроникновения, диалога двух миров: мира людей и мира потустороннего. В это время русалки, души не израсходовавших свои жизненные силы покойников, разгуливают по земле, так и норовят нарушить налаженный человеком быт или заманить к себе. В это время, на Семик и в субботу, предшествующую Троице, родительскую субботу, поминаем усопших. Более того, в Троицкую субботу, единственный день в году поминаем всех без исключения. В это время души покойных родителей приходят к нам.
Свет и тьма
Праздничная, весенне-летняя Троица – день, с одной стороны, озаренный светом, весельем, с другой, покрытый тьмой, подобно своему олицетворению – березке, которая в народном мифопоэтическом сознании воспринималась двойственно: дерево, дающее жизнь, рост, силу, и в то же время дерево, связанное с душами умерших и нечистой силой. Именно Семицко-Троицкий период был тем временным промежутком, когда, согласно традиционным поверьям, души умерших, души предков-родителей покидали «тот свет» и находились в мире людей, таясь в густой зелени деревьев. Березка, подобно мировому древу, пространственной модели мира, воспроизводящей верхний, средний и нижние миры, была той нитью, обеспечивающей связь с предками. Поэтому принесенные из лесу березы устанавливали возле домов, поставленные по обе стороны крыльца, они указывали умершим родителям дорогу к родному дому, не давали заблудиться. Так, общераспространенным было поверье, что души покойных вселяются в березовые ветви, обычно украшающих избы на Троицу, или стоят рядом с ними, или воплощенные в птицу сидят на ветвях: «На березу прилетит кукушка, кукушка – это почти тоже самое, что родители» «В березки собирается», — так говаривали и об умирающем, покидающем живых и отправляющемся к мертвым. Под деревцем нередко ставили ковшик с водой – «чтобы родители мылись»
«Поклониться умершим родным и знакомым»
Уверенный в том, что предки-родители способны на время покидать царство смерти и навещать мир людей, человек традиционной культуры, традиционного сознания прикладывал всевозможные усилия, чтобы урегулировать пребывание мертвых среди живых, оборачивать встречи с ними себе во благо, а не во вред. Поэтому и березки ставили возле изб, и угощенье готовили, и бани для родителей топили, и веселились, смеялись, подчеркнуто демонстрируя свою принадлежность живым, здоровым, полным сил, в противоположность покойным. И, конечно, на могилки ходили, осмысляя посещение кладбища не только как дань уважения и почитания родителей-предков, но и как способ общения с ними. На могилы всегда приносили Троицкие березы, венки, веники, цветы, поминальную еду. Обязательными блюдами ритуальной трапезы на кладбище были кутья, окрашенные березовыми листьями яйца, блины, которые потом оставляли на могилах для душ покойных. Главным обрядовым действом на погостах было так называемое «опахивание» могил: их обметали березовыми ветками или вениками, после чего веточки втыкали в могильную землю. Так глаза родителям «прочищали», мертвым глаза «открывали» или, опахивая, родителей хотели попарить, чтобы их «душеньки порадовались», а перед уходом обратно «запахивали» могилки, тем самым снова закрывая родителям глаза, возвращая их, мертвых, к мертвым, а сами оставались среди живых, возвращаясь с погоста домой, продолжая Троицкие празднования.
Троица, ассоциировавшаяся с окончательными проводами весны и наступлением лета, будучи переходным, пограничным периодом, в который обыкновенно активизируются потусторонние силы, знаменовалась разгулом, весельем, способствовавшим плодородию земли, и в то же время опасением, боязнью нечисти, смерти, попытками задобрить, обернуть во благо неведомое и опасное, таящее угрозу. Вот и провожали в эти дни русалок, чтобы не задерживались на земле, не гуляли по лесам, полям, перепутьям дольше положенного срока. Не забывали и о предках-родителях, о всех покойных, веруя в способность покойных влиять на судьбу живых. В этот день плакали и торжествовали, опасались и смеялись.
Юлия Пенегина
Читайте наши статьи на Дзен
